Он не мог думать о своем проигрыше, выигрыше русских. Он видел свою смерть, но не был готов встретить ее как проходящий сон.

Камилла словно совершала ритуальное убийство. Она выстрелила Габриелю в грудь, а когда он упал, раскинув руки, прострелила ему локтевые сгибы, возвышаясь над ним. Она смеялась как ненормальная, глядя на бьющие из вен фонтаны крови. Даже Абрамов подошел к ней с опаской и плавным жестом опустил ее руку с пистолетом.

С наигранной простотой он отер пот со лба и спросил:

– Дело закрыто?

Камилла не ответила.

Проходя мимо тела Габриеля, бросила ему на грудь пистолет.

Глава 26

Служить и защищать

Симоне Лоренцо назначил встречу в капелле Паолина. И вот Юсупов впервые рассматривает росписи Микеланджело, по сути – статические зарисовки, слушает заключительные слова гида:

– Фреска «Обращение святого Павла» – более раннее произведение великого итальянского мастера. Несмотря на отпечаток бурного движения, порывистая динамика соединяется здесь с мгновенным окоченением…

Посетители капеллы удалились. Через пять минут Юсупов услышал сзади голос:

– Извините, что задержал вас, полковник.

Петр обернулся. В пяти шагах от него стоял Лоренцо, одетый в сутану. Он изобразил полупоклон в сторону кардинала, не сводя с него глаз.

– Здравствуйте, монсеньор.

– Здравствуйте. Надеюсь, и вы не задержите меня. Начинайте.

Юсупов взял обязательную паузу.

– Габриель Морето сказал: «Глава внешнеполитической разведки Ватикана в курсе невнятного объяснения Мельядо относительно «мадридского золота». Якобы слова прелата были следующими: «Юсупов поверил в бред умирающего епископа Рейтера и заразил им некоторых членов братства».

Лоренцо чуть склонил голову:

– Я подтверждаю слова прелата. Дальше.

Юсупов повторил слова покойного епископа и продолжил:

– Я не знаю, почему он сделал выбор в мою пользу. Это были его последние слова. Он завещал мне золото, шестьдесят лет хранившееся в его доме. Я далеко не святой человек, монсеньор, но я поддался искушению.

– Именно поэтому, – уточнил кардинал. Он приблизился еще на шаг. – Вы далеко не святой. Продолжайте. – И в этом слове просквозила неприкрытая угроза.

Юсупов рассказывал, как он и члены экипажа «Беглого огня» перевезли золото сначала в Кадис, а потом спрятали его на «спорном острове». Об убийстве русских моряков, о перестрелке в катакомбах Сан-Фелипе, о своем бегстве. Кардинал услышал об убийстве Дианы и уже не сомневался в правдивости рассказа Юсупова. Он дослушал эту историю до конца и спросил:

– Так почему епископ завещал золото вам, полковник? Я хочу услышать внятный ответ.

– Не знаю, ваше преосвященство.

– Ну хоть что-то он вам объяснил?

– Он сказал о трезвом выборе и долгом служении делу.

Лоренцо повторил эти слова и с неохотой переключился на Габриеля:

– Значит, Морето мертв?

– Да. Если угодно, я могу показать место его захоронения.

– Мне неугодно, – с долей отвращения ответил кардинал. – Мне не стоило доверять ему. Хотя причина, по которой он вылетел в Сантьяго, показалась мне убедительной. Так чего хотите вы, полковник?

– И дальше служить ордену… генерал.

Лоренцо улыбнулся кончиками губ.

– Я всегда был верен ордену, – продолжал Юсупов. – Я работал, обеспечивая себя, свою семью. Сколько мог, покрывал расходы по осуществлению пастырской миссии. Осмелюсь напомнить вам, генерал, что эти расходы связаны с содержанием и подготовкой священников, с работой прелатской курии и советов викариев различных округов.

Кардинал знал, к чему клонит полковник, ждал продолжения с той же неповторимой улыбкой.

– У меня солидная доля в этом мероприятии.

– Как много? – не удержался Лоренцо.

– Половина. Двадцать миллионов. Я настоял на половине. Потому что являлся наследником слитков и единственным человеком, знавшим место их хранения.

– Русские знают о происхождении золота?

– Да.

– Черт… – Брови кардинала сошлись на переносице.

Юсупов поспешил его успокоить:

– Я не вижу здесь ничего страшного.

– Объясните.

– Дипломат Рейтер спрятал золото, чтобы оно не попало в руки фашистам. Епископ Рейтер хранил его все эти годы. Вопрос: для кого?

– Интересный вопрос.

– Русским не выгодно раскрывать тайну «мадридского золота».

– Почему?

– Потому что оно уплывет от них. – Юсупов сказал то, о чем думал и говорил не раз. – Претенденты на золото, конфискованное нацистами у евреев и переправленное из Швейцарии в посольство Германии в Мадриде, будут исчисляться десятками.

– Это веский аргумент, – покивал кардинал, – и он работает. Значит, вы желаете покрыть расходы по осуществлению пастырской миссии?

– Да, генерал. Еще недавно я мечтал обо всех сокровищах мира, теперь не хочу иметь даже своей доли. Я хочу служить ордену и защищать его.

– Служить и защищать… Пожалуй, я знаю одно вакантное место.

«Я тоже», – улыбнулся Юсупов. Он обезоружил Лоренцо правдой. Сказал то, во что мог поверить кардинал, и то, что мог проверить и перепроверить. Добил его двадцатью миллионами долларов, четко придерживаясь рекомендаций адмирала Школьника.

В этой связи припомнил его другое обращение: «Мы даем вам шанс вернуться к нормальной жизни. И никто, кроме нас, не предоставит вам этого права. Милости, говоря вашим языком». Нормальная жизнь для Юсупова означала оставаться самим собой. Это он понял в неволе. Тюрьма подсказала ему ответ. А еще пожелтевшие, как осенние листья, листы бумаги. Документы. Свидетельства. Неоспоримые доказательства его родства с епископом ордена.

Он не раз возвращался к этому моменту. Что он испытал при этом? Потрясение? Трепет? Ничего подобного. Ему казалось, он всегда знал об этом. Но только с высоты сегодняшнего дня. Только недавно понял, почему мать так неохотно рассказывала ему об отце. Родился в России, живет во Франции с одного года. Оставил семью в Кадисе, когда Петру исполнилось шесть лет. И мать уничтожила все его фотографии.

– Вам не претит, что офис одной спецслужбы раньше занимал Габриель Морето? – вывел его из раздумий голос кардинала.

Он быстро нашел ответ:

– Не скажу, что это честь для меня.

– Вот как?

Юсупов удивил его еще больше:

– Уже завтра я прикажу вынести старую мебель и поставить новую.

Лоренцо рассмеялся. Он подал руку, давая понять, что аудиенция окончена. Юсупов опустился на колено, поцеловал перстень на руке кардинала и первым покинул капеллу.

Три года назад он отказался от идеи позвонить прелату и сообщить о смерти епископа. А сегодня он свяжется с адмиралом Школьником и доложит: он получил должность главы безопасности ордена и стал доверенным лицом кардинала Лоренцо. Через неделю подтвердит это уже в качестве резидента, полагая, что не забегает вперед.

Возвратившись в свой кабинет, кардинал лично позвонил прелату Мельядо и попросил того срочно прибыть к нему. Поджидая его, Симоне Лоренцо набросал на листке бумаги простенький план по переброске золота из Испании в Ватикан, определил круг доверенных лиц. Во главу их поставил Петра Юсупова. Словно официально утверждая его кандидатуру, кардинал дважды подчеркнул его фамилию. Посмотрел на свои художества, изящно отстранившись от стола, и результатом остался доволен. Хотя впереди много работы: проверять и еще раз проверять показания полковника Юсупова, особенно в начальном периоде его службы на новой должности. Лоренцо не знал слова «спешка». Обещания и надежды для Юсупова – это способ расслабить его, открыть и в таком состоянии просканировать еще раз. Обычно на этом этапе все скрытое становится явным.

Затем он прикинул дату созыва избирательного генерального съезда для избрания нового прелата ордена. Из священнослужителей пресвитерия прелатуры его внимание давно привлек довольно молодой – сорокасемилетний священник. Ему недоставало пастырского опыта, но Лоренцо видел будущее: папа подтверждает избрание нового прелата и одновременно с этим доверяет ему эту должность.